Трудно сказать, о чем была эта история изначально. Об ответственности? О кошмарах под кроватью? О том, что станет с человеком после? После истерики, после срыва, на пепелище. А может, хватит? Два подростка должны потрахаться на этих страницах, а автор должен додать самому себе, потому что все всегда заканчивается одиночеством в сети. Где-то там на сто восемьдесят третьей строке я забылась. И проснулась совсем недавно. Я хочу замереть на грани между и жили они долго и счастливо и в топку личное, дело важней.
Как бы мне хотелось соврать и сказать о своих работах что-то возвышенное, что не сводилось бы к простому желанию "пофапать". Мерзкое словечка, когда употребляешь его по отношению к тому, что тебе дорого. Но я не могу перестать. Есть одна особенность. Чем дальше в лес, тем больше самобичевания. И вот ты уже машешь рукой и говоришь: эти мудаки просто слишком строптивы и никак не лезут в койку, поэтому я отправляю их в Мордор. Поэтому я говорю им: ищите крестражи. Когда у вас все получится, и вы будете уже на орлах, или на пире в честь - то можно будет улыбнуться друг другу. Поздравляю: вы прошли квест, теперь никто не скажет, что это было слишком просто.
Вы встречаете человека, который мог бы стать вам дорог. Но для него просто нет места. Память заполнена. Форматировать? Вот что происходит: старые ценности удаляются. Да здравствует читерство и профанация.
Освальду восемнадцать. Он далеко не гений. Он упорный, талантливый, но все плохо. С ним совсем все плохо. Он хочет убить всех человеков. Смотри, Джим, как я умею. Отстираешь кровь в холодной воде, глупый. А Джим не хочет ничего форматировать. Джим хочет справедливости и спать.
Когда я закончу УПГ, я напьюсь. Он мог быть хуже, он мог быть лучше. Но я просто напьюсь и на следующий день не выйду в интернет.