[elera815]

Название: Аутопсию заказывали?
Автор: Миссис Хикс
Фандом:Торн.
Рейтинг: чуть не дотягивает до R
Пейринг: Том/Фил, Фил/НМП, Том/НМП
Размер: набор зарисовок
Статус: не закончен

музыкальное сопровождение:


Listen or download Pink Floyd Hey You for free on Prostopleer

One

Волшебный белый порошок.
Мы делаем это.
Порошок, сигареты, конфеты, ремень, лезвие, шоппинг, секс, полигон, избитый бойфренд, зарезанная кошка, связанный шарф, любимый сериал.
Ты можешь чихнуть, накидывая петли на спицу, и проткнуть себе глаз, ты можешь уснуть с зажжённой сигаретой, ты можешь подавиться глазированным фундуком. Погладить бешеную кошку. Просрать жизнь, пялясь в ящик. Любая зависимость убийственна.
Так почему же нет?
Фил Хендрикс знал, как умирают престарелые спившиеся гомики. Знал потому что был гомиком, знал, потому что был патологоанатомом, знал потому что был реалистом.
Нет, престарелым он себя не считал. Пока.
Ведя не самый праведный образ жизни, Фил надеялся на праведное умирание. Или старость, все равно. Да, это одно из тех самых голубых желаний, о которых вспоминаешь, выходя из кабинки туалета, где тебе только что отсосали. Аккуратный домик с деревянными полами, выписки из налоговой на двоих, пара клетчатых пледов, коллекция порнухи и таблеток, без которых уже никак, повзрослевший сын, объявляющий о помолвке, и, нет, мы не против, что ты привел в дом девушку. А еще кошка. Обязательно. Можно даже две. Хотя они, конечно будут гадить по всему дому, и однажды ты сослепу обязательно вляпаешься в дерьмицо.
Ты состаришься с родным человеком. Достойный финал недостойного дня.
Но Фил был реалистом. Он надеялся, что попадет к такому Доктору Смерть, который не будет жрать, пританцовывая, сэндвичи в пяти метрах от его тела. Фил иногда думал, что нельзя ждать от жизни так непозволительно много, и совесть ела его поедом.
Совесть, и Том Торн.
Поэтому Фил скрестил пальцы и сказал:
-Нет.
Отодвинул свою порцию.
- Поехали ко мне.
Потому что в отличие от Тома, Хендрикс умел терпеть боль.
Парень, которого Фил подцепил в парке неделю назад , был высоким, крашенным и, пожалуй, излишне накаченным блондином.
Опять же профессиональная деформация. Фил мог в алфавитном порядке разложить названия препаратов, которые пичкают в себя эти мешки с мышцами. Мог, черт подери, написать поэму о побочных эффектах.
Но он просто поймал такси и назвал адрес.
Джес, так звали парня, тут же по-хозяйски облапал его бедро.

Патологоанатом. Совершенно обычная профессия, не лучше и не хуже других. Вы бреете свои яйца, капаетесь в мусоре, выташниваете в толчок лишние калории, обворачиваетесь в дерьмо коалы ради нежного фарфорового оттенка кожи, вы вытаскиваете орущие куски мяса из того, что раньше было женским влагалищем. Почему я не могу по локоть залесть в вашу грудную клетку. Она так свята?
Фил любил свою профессию. Другое дело: он не любил свою работу.
А профессия его всегда выручала. Татуировки, металл, темная одежда не привлекали молодых экстрималов так сильно, как мрачное бремя знания в глазах Фила. Мальчики – мотыльки на пламя. Напускная заинтересованность, якобы скрывающая смертельную скуку и всемирную грусть, развратная, но раскованная безразличием пластика движений.
Как-то став свидетелем такой рыбалки, Том пошутил, мол, тебе только косы не хватает.
Сейчас Фил расслабленно подставлялся под чужие ласки и наслаждался опустошающей жаркой волной.
Они не зажигали свет, не говорили, не выпивали. Хлопнула дверь, секунда, - и то, что вырезает цензура.
Нет дела до чужих коллекций СиДи, никто не разглядывает интерьер и не насмехается над вычурной мебелью. Джес был хорошим. Для совместной старости не годился, но для пары сентиментальных киношек вполне сойдет.
Между вздохами, стонами и смехом звучали те самые пресловутые: давай же, я хочу тебя трахнуть, ты такой красивый.
Фил слушал и не мог не ржать, он маскировал смех реакцией на прикосновения. Что-то насчет щекотки. Я боюсь щекотки.
А блондин все шептал:.
- У тебя такая нежная кожа.
И в какой-то момент, кажется на «Боже, ты такой узкий», Хендрикса накрыло и затрясло от истерики так, что это уже нельзя было списать на нервную дрожь.
Слегка перебрал, бывает.
Но, господи, как же смешно!
Не зажимайся. Сладкий. Красивый. Мне так хорошо. Еще. Еще. Еще. Вот так. Да!
Сквозь шум в ушах и мягкие стоны, сквозь волну ритма прорвалось что-то лишнее и тревожное.

Эй ты, там, на холоде.
Одинокий и стареющий.
Ты чувствуешь меня?

Фил распахнул зажмуренные от смеха глаза. Замер и затих.

Эй ты, стоящий в проходах,
Влюбленный в путешествия,
С исчезающей улыбкой.

Рука соскользнула с дивана и нащупала смятые джинсы. Фил достали мобильный, разрывающийся от звонка, и пустым взглядом уставился на дисплей.
- Шутишь что ли? Опять? – возмутился блондин, отстраняясь.
Фил поморщился от ощущения пустоты, выдохнул, восстанавливая дыхание, и ответил на звонок:
- Том? Что я тебе говорил про вечер пятницы?
- Ты… не один?.. – поинтересовались в телефоне.
- Ты поразительно догадлив, тебе надо было стать копом.
Фил изо всех сил старался говорить четко и спокойно, но чужие пальцы, сжавшие его член, этому никак не способствовали. Хендрикс прикусил губу и попробовал отбрыкаться. Не получилось, силы были не равны.
- Я тут проверил архивные данные, в Ливерпуле было три подобных случая… - проговорили в ответ. Тот же почерк, те же «трофеи».
- И что?
- Фил.
- Ты мне кончить дашь? – резонно спросил Хендрикс, когда блондин развел ему ноги.
- Помоги мне, Фил. – голос Тома был все такой же тихий и усталый.
Фил с небывалым удовольствием, перекрывающим даже ощущения минета, сбросил звонок и откинулся на подушки.
Потом, спустя пару минут, отстранился, вальяжно потянулся и заявил:
- Вставай.
- Что?
- Поднимайся, красавчик. Слышал, что сказал самый грозный полицейский Англии? Папочке надо на работу.
- Ты пьян.
- Ну и что? Моим пациентам это уже не навредит.
Блондин вскочил на ноги:
- Гребанный педик. – обижено, но беззлобно прошипел он, натягивая брюки. – Гребанный старый педик со своими гребанными железяками. Зачем я только время на тебя трачу?
Фил показал ему средний палец и помахал ручкой.
Филу было тридцать четыре года.