[elera815]

автор: Миссис Хикс
название: нет
дисклаймер: отказываюсь
рейтинг: натянутое R
пейринг:Бичер, Келлер и афроамериканский любовник Тоби, которого Келлер потом пришил.

Я хотел найти Бога. В себе, в стенах, в мыслях – я хотел, чтобы он был рядом.
Вместо этого я обрел Криса Келлера.
Я просил искупления, хотел оплатить свою ошибку – и жить дальше, прощенным.
Вместо этого Крис сломал мне оба запястья.
Я хотел защитить своих детей.
Но не смог защитить даже себя.
Тюрьма решила меня поглотить. Она разъедала мой разум, и постепенно я отказывался от него, как когда-то от своего тела. Закрыть глаза, и отвлечься. Тебя не трахает в зад паршивый нацист.
Ты на пикнике.
Да, ты на гребанной пикнике.
Изумрудный город лишает сил. Но я все еще зеленых лугах. Мои дети, жена, я – все на пикнике.
Пока Шиллингер насилует тело, а ОЗ –разум, ты отправляешь свою душу в полет к мягкой весенней траве, к теням клена, к родниковой воде. Душа ноет, рвется, заходиться судорогами, но ты на пикнике, не забывай. По крайней мере, это еще живая душа, она – последнее, что у тебя осталось. Самое ценное, самое дорогое, еще способное трепыхаться.
Пока не приходит Крис Келлер.
Я читаю про себя:
Дыбра – это животное в дебрях тундры,
Вроде бобра и выдры, враг кобры и пудры.
Бодро тыбрит ядра кедра и дробит добро в недрах.Еще быстрее – Дыбраэтоживотноевдебряхтундры
Где еще найдется человек, читающий во время секса скороговорки? – только в Оз. Только у нас, бесплатное представление.
У моего нового сокамерника -негра – кривой член.
Боже, какая разница… Это раньше я уходил на пикник – во времена Шилленгера, теперь, когда меня от Криса разделяют десятки метров пустого пространства, двойные створки камер, и обвинение в убийстве моего сына – мне нахрен не нужна эта медитация. Я научился по-другому. Я оправдываю свое погоняло. Да, я нынче блядь.
Мне в коробке прислали отрубленную руку моего сына.
Давно-недавно.
А сейчас меня в очко дерет мой сосед. Изумрудный город тонет в темноте, но будь я проклят, если не различаю в этой тьме стальной блеск глаз Келлера. Он наблюдает за нами, он всегда наблюдает, неотрывно следит за ритмом движения, за грубыми прикосновениями. У него зрение как у кошки. Если бы я знал, что он не станет смотреть – никогда бы не сделался подстилкой.
Тяжело дыша, я опираюсь рукой на стекло, но не опускаю голову. Должно быть, это не самая эротичная поза. Но размытая туманом фигура Криса, там, по другую сторону, подается машинально вперед, тянется за моей душой, сука.
Даже чужой член в заднице не способен отвлечь меня от тебя.
Бешенная тварь ну что ты смотришь, когда это стены были способны тебя удержать приходи-приходи-приходи и убей меня за это Крис поглоти меня всего забей во мне мою любовь мою одержимость и боль.
Смотрит.
Скольких мальчиков-шлюх он завозил в лес, насиловал, пытал и убивал? Не знаю.
У меня нет списка имен.
Почему он их убил? Потому что он выбирал их, придирчиво, для себя, не кого попало, а имен вот этого – с веснушками, или этого с носом-картошкой. А мальчикам было все равно у кого сосать. Понимаете? Шлихи не любят. Душа шлихи не может перейти в собственность. Ни-ког-да. Вот такой вот парадокс.
Так приди ко мне – и убей меня тоже.
Крис Келлер никогда не дрочит на то, как меня трахают другие. Я не свожу с него глаз – а он не сводит с меня. Но никогда не дотрагивается до своего паха.
На утро мы сталкиваемся в столовой. Он может сбросить мой поднос на пол.
Как будто бы мне есть до этого дело.
Если ночью вы услышите неясные вздохи и мат – это я вновь позволяю Крису смотреть.
Я вновь прислоняю ладонь к стеклу и отдаю ему свою раненную душу