LoMовый фанфик

[elera815]

Автор: Миссис Хикс
Название: Меня нет.
Фэндом: LoM
Жанр: драма, ужасы, детектив
Размер: миди
Дисклеймер: У меня нет прав на персонажей. Нет выгоды.
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Сэм/глюки
Содержание:
«Я хрупкая елочная игрушка,
Зеркальный шар с твоим отражением,
Я то, что разбито,
Я то, что не склеишь назад» (Флер «Карусель»)
Комментарии автора: без беты, но с гадским Вордом, что б ему пусто было

1-4

1
То, чем заканчиваются «Прыжки веры»



-Психоанализ. – сказал Сэм. – Теоретическая основа фрейдизма…
- О, да, покажи, какой ты у нас умный.
Виски мягко перелилось в гранитный стакан, донышко бутылки контрастно резко ударилось о столешницу.
- В глубине нашего разума бессознательное задерживается «цензурой» - системой общественных запретов, некой психологической инстанцией. – продолжил Сэм, а Хант раскрыл тайлеровский блокнот и нацарапал там одно слово, затем положил блокнот на середину стола. В пабе негромко играла песня Aladdin Sane, гоготал Рэй, и смущенно расшаркивался Крис, извиняясь перед Энни за то, что, танцуя, наступил ей на ногу.
В воздухе плыл табачный дым.
- Если рассматривать случай конфликтный, то пред сознанием бессознательное предстает под видом неких оговорок, сновидений, невротических симптомов. Результат их толкования – это истинные причины, некая подоплека, чаще всего сексуальная.
Хант победоносно ухмыльнулся и развернул блокнот, Сэм прочитал: «НЕДОТРАХ».
- Такая трактовка, конечно, короче. – сдался Тайлер, пряча улыбку за граненным стаканом у его губ.
- Один : ноль, Энштейн!
- Твоя очередь, шеф.
- М-м-м. Допустим, это излишнее внимание к себе, к своим физиологическим системам.
Тайлер принялся писать в блокноте.
- Это что, как дилемма: отлить - не отлить? – уточнил он.
- Ты что там написал?
Хант выхватил блокнот и прочитал: «РЕФЛЕКСИЯ».
- О, господи, Глэдис… Я имел в виду дрочку, ты мое чудо в перьях. – Хант откинулся на стуле и замолчал, а Сэм пожал плечами и допил свою порцию виски:
- Нужно точнее изъясняться.
- Фрх. Два : ноль, Сэмми-бой. Ты платишь.
- Вчера я выиграл и тоже платил. – пожаловался Тайлер и только потом понял всю бесполезность данного заявления.
- Вчера ты угощал, а сегодня ты извиняешься за мое потраченное время.
- Пойду, возьму еще по двойной. - сдался Сэм.
- Другое дело. –благосклонно кивнул Хант.
Тайлер лавировал между столиками, щурясь от дыма. Выхватил взглядом цветастую рубашку Нельсона и нетвердо шагая, направился к стойке.
- Сэм?
Энни дотронулась до его спины, скользнула рукой к плечу, заставляя остановиться.
- Привет. – а что еще он мог ей сказать? – ты сегодня поздно. Я в смысле, ну, то, что ты здесь сейчас.
- Задержалась? – Энни изумленно подняла брови, слушая, как Тайлер пытается взять мысли и язык, плетущий невесть что, под контроль.
- Нет, или да,.. Это хорошо, что ты здесь. Только тебя нужно будет проводить домой, уже темно и небезопасно.
- Перестань. – девушка улыбнулась и подхватила с ближнего столика свою сумку. – Сама справлюсь.
- Я с тобой. – Сэм попытался придать своему голосу толику убежденности, вроде, получилось. Весь его мир сфокусировался на мордашке Энни, на ее кудрях, скользнувших по ткани модной кофточки, когда она лукаво склонила голову, будто говоря: «Ну и защитничек мне попался, сам еле на ногах стоит». Свет в пабе Нельсона не раздражал, звуки убаюкивали, мягко звякнул колокольчик на двери, когда Сэм и Энни вышли на улицу. А там холодно. Сэм съежился, и поднял воротник своей куртки. Кажется, на часах было около часа. Бледная луна отражалась в водах очередного канала. Весь Манчестер был изъеден каналами, как муравейник – проходами. Убил человека и скинул в такой вот канал. Удобный город Манчестер.
Тайлер смотрел под ноги и размышлял на пьяную голову о градостроительстве и о Дж.К. Джероме, сказавшем, что все города похожи друг на друга, как муравейники. Только одни больше, другие меньше, ну не смешно ли?
В общем, вся прогулка протекала в полном молчании. Энни шаркала сапожками и надувала губки. Со стороны это показалось бы милым, но Сэму…ему просто хотелось благополучно довести друга домой, поставить еще одну галочку в графе благих деяний. Если Энни не так все поняла, то вывернуться из щекотливой ситуации на пьяную голову будет ох как нелегко. Но едва ли это имело значение.
И как будто в доказательство своих мыслей Сэм услышал звук шагов за спиной. Он обернулся – никого. Через минуту все повторилось, но теперь еще ближе, шаги еще торопливее.
- Ты слышала? – в смятении спросил мужчина. – будто кто-то идет за нами?
- Нет. Я ничего не слышала.
Сердце Сэма екнуло, но он продолжил путь, и шаги звучали в его голове. Раз, два, три. Ветер порхнул в лицо, под ноги подлетели обрывки газетных листов. Здания возвышались и искривлялись под немыслимыми углами, раскрывая пасти-двери. Может быть, Сэм был слишком пьян. Каблуки тяжелых ботинок следовали за Тайлером, и он мог поклясться, что нервы его не выдержат подобного испытания, что он вот-вот сорвется.
Тайлер стремительно обернулся, так, что все поплыло перед ним. Пустая улица с крутой перспективой, уходящая и исчезающая за горизонтом в темноте и тумане. Никого нет. Да пошло оно все!
Сэм попрощался с Картрайт и побрел домой. Энни еще долго смотрела ему в след, наверняка укоризненно и с сочувствием. У нее был талант на такие взгляды.

- Сэм! – она пришла к нему во сне, она позвала его, и Тайлер резко обернулся.
Она стояла прямо перед ним – маленькая девочка в красном платьице с белым воротничком, прижимающая к себе тряпичного клоуна с треугольными бровями.
- Ну что еще тебе нужно? – бросил мужчина. – На какие кустки сейчас ты хочешь меня разорвать?
- Очень-очень-очень жаль. – она захлопала ресницами. – но ты умер.
- Нет.
- Сегодня прошло сорок дней, твоя мама…
- Заткнись!
- Думаю, твоя мама не продержится долго. Я твой друг, Сэм. И кроме меня тебе некому рассказать, что ты мертв. Они даже не замечают, как ты задыхаешься в пустой белой комнате.
В блокноте Сэма, через несколько страниц после надписи «Недотрах» есть фраза: «Если жалеешь – жалей живых». Так иррациональный страх затупляет нервы. Еще одна запись в блокноте: «Если тебя размазало по асфальту – попытайся это принять».
- Я твой друг. – сказала девочка.
- Дарт Вайдет – твой друг. Здесь я жив.
- Здесь я жив. – повторил Сэм и проснулся.
Он принял душ, подставляя спину тугим струям и размышляя о том, где же он допустил ошибку. Может быть, все дело в отрицании? Что с ним теперь, где же он теперь? Нет никакого ДиСиАй Джина Ханта. Нет, и не было. Раскрошен. Разорван, разбросан. Ни в документах 2006ого, ни в памяти, ни в голове. На чаше весов не законы, не любовь, на чаше - шаг в пропасть в надежде на нечто светлое в самом низу. Ну ни абсурдно ли это, а?
А как на счет Энни? Что у них пошло не так? Вся прелесть их отношений заключалась в том, что ей Сэм мог рассказать все свои мысли, поделиться страхами и в ответ мог рассчитывать на совет. Сказать девушке, что ты в коме – это безумство, но безумство невинное. Но описать ей, как чувство полета сменяется болью переломанных костей, и соленым вкусом крови, вытекающей из горла – это перебор. И как следствие – недомолвки. Далее: как с горы покатиться. И в итоге общество Ханта куда предпочтительнее, но тоска разъедает каждую чертову клеточку тела. И однажды, вот как этой ночью, просто захочется вспомнить голос Энни, и легкость ее общества. Только не лезьте мне в душу.
Переломный момент в их отношениях случился две недели назад. Это был День рождения Энни. Сэм повел ее в уютный ресторанчик. Она сидела напротив и помешивала блюдо изящной вилкой. Сэм бы назвал эту еду необходимым минимумом любезности между желудком и женщиной. Сэм подарил Энни серьги с малахитом. Девушка без умолку болтала и улыбалась. Они и жевала, улыбаясь. Улыбались ее глаза, ее губы и даже крылья носа. Бог знает, как ей это удавалось.
- Чудесное место. – похвала.
- И ты чудесна. – необходимый минимум любезности между мужчиной и женщиной. Сэм накрыл ее ладонь своей и заглянул в теплые глаза, и Энни легко сжала его пальцы.
- Зачем ты это сделал?
- Что?
- Мы ведь вытащили тебя из комы!
Тайлер вздрогнул и отдернул свою руку, она скользнула по столу, липкому от разлившегося вина. Вина?
Рука судорожно бьется по асфальту, будто и не принадлежит уже своему телу. Незнакомая женщина- полицейская находит его пальцы и ободряюще сжимает:
- Сейчас приедет скорая.
Тяжелый солнечный свет бьет из-за угла здания Департамента. Это 2006 год. Это то, чем заканчиваются Прыжки веры.
Новые серьги с малахитом потешно подпрыгнули в ушах Картрайт, когда она отшатнулась от Тайлера, сидящего с ней в ресторане в 1974 году. Сэм глотал воздух, как рыба, выброшенная из воды. К нему медленно подползала лужица разлитого вина.
От его тела медленно расползается кровавое пятно. Это 2006-ой.Энни Картрайт совсем не этого ожидала от своего дня рождения. Уж точно не очередного припадка своего чокнутого парня.
Ладно, в этой заводи уже нечего ловить. Сполоснув бритву, Сэм через силу заставил себя улыбнуться в зеркало. Вполне неплохо для начала, может быть через недельку практики мимические мышцы выдадут нечто более или менее приемлемое.
Выбрав сегодня светлую рубашку, Сэм закрыл дверь на многострадальный замок и отправился на работу.

2
Начало «Крысиной охоты»



Крис хмурил брови и взглядом до дыр протирал сэмову доску с пометками: именами и фотографиями погибших, картами улиц, на которых были найдены тела, и прочей информацией по делу Уильями Смита. В отделе А это дело именовали «Крысинной охотой» и Сэм уже ничего не мог с этим поделать. Все началось с того, что пять дней назад старая миссис Смит подала заявление о пропаже своего двадцатилетнего сына – волонтера в местной ночлежке для бедных. По взглядам и интонациям матери Тайлер понял, что все не так просто. Выяснилось, что Уильям наркоман и гей, и дело замяли. Мало ли куда мог сбежать столь «проблемный» парнишка? А потом его избитого с проломленным черепом и вздувшимися от инъекций венами нашли на стройке на окраине города. Фотография мертвого Смита была приколота к доске кнопкой с красной шляпкой. Крис поежился, когда подошедший Тайлер провел по фото кончиками пальцев. На черно-белой карточке было запечатлено жуткое зрелище, жуткое даже для полицейских. Сэм точно помнил, что Рэй Карлинг первым открыл рот и выдал комментарий по поводу расположения мертвеца. Обведя взглядом место преступления, Рэй сказал тогда: «Кукольный, мать его, театр», и Сэм впервые был с ним солидарен. Тело убитого подростка сидело за столом для отдыха строителей, где те по окончанию работы обычно играли в карты, пили пиво и соревновались в том, чья шутка окажется самой пошлой. Мертвый мальчишка сидел будто марионетка, брошенная кукловодом, положив перед собой исколотые руки. Места уколов были набухшими и почерневшими, с грязных длинных волос, смешиваясь с дождевыми каплями, стекала розовая кровь. Строители еще не закончили крышу, и место преступления было залито недавним дождем.

- Что думайте, босс? – спросил Крис, заставляя Сэма вынырнуть из воспоминаний.
- Нужно свериться с документами. Подай мне вон ту папку.
Зашуршали страницы, Сэм бегло просматривал фразы, за эту неделю уже выученные наизусть. Рядом на столе в непроницаемых пакетах лежали скудные улики, которые пришли от экспертов. Тайлер раскрыл один такой пакет и вынул металлический жетон – символ ночлежки «Приют Заблудших». На месте преступления жетон нашла Энни. В тот пасмурный день она тихо подошла к детективам и сначала вежливо дождалась, пока они закончат свой спор.
- Никаких документов, грязные шмотки, отсутствие наличных. Очередной обдолбыш, не поделившийся с другом дозой. – говорил Хант.
- Все его тело в синяках. Его могли ограбить, извалять в грязи. Это же стройка. – возражал Тайлер.
- Для этих долбанных психов не нужен повод, чтобы угостить собрата монтировкой.
- Оружие убийства не найдено.
Хант метал глазами молнии:
- Значит, судмедэкспертам придется попотеть. Убитый подросток-наркоман – это совсем не то дело века, которого я ждал!
- Сэр! – тут-то подошедшая Энни и указала на первую улику.

- Смит обронил жетон, когда его избивали. – предположил Крис, снова обращаясь к доске с «Крысиной охотой».
- Нет, - сказал Сэм. – Уильяма Смита убили не на стройке, тело туда перетащили, и в суматохе цепочка порвалась, и жетон упал на землю. Кроме того, по словам доктора Моррисона, парня избивали регулярно, практически еженедельно. Возможно, он посещал некий бойцовский клуб. Но его мать ничего не знает об этом, а его друг, его единственный друг… - голос Тайлера сорвался и он закашлялся.
Крис почитал нужным похлопать своего начальника по спине:
- Простыли вчера, босс? Жутко холодно на улице, не правда ли?
- Всего лишь небольшой озноб. – отмахнулся Тайлер, но Крис уже впихивал в его руки открытый горячий термос.
- Это чай с листьями земляники. Любимый чай моей мамы, она приехала вчера, сказала, что погостит у меня ненадолго. – разулыбался констебль. – Я так давно ее не видел.
Скелтон продолжал говорить о своей матери, и с каждой репликой, все дальше удаляясь от темы расследования, становился все светлее и светлее.
А что с миссис Тайлер? С миссис Руд Тайлер? Сэм закрыл глаза и глубоко-глубоко вздохнул.
- Крис, не отвлекайся. Мы остановились на приятеле Смита. В ночлежке были свидетели их ссоры накануне смерти Уильяма – вот их показания. Всегда не разлей вода, как о них говорили, и вдруг такой крупный скандал.
- Они были…ну этими… - покраснел Крис. – педиками.
Вот они, плоды общения с Хантом, подумалось Сэму.
- Кхм, да. Смит помогал Гетзу и компании содержать ночлежку.
Опустив картонную папку, Тайлер взглянул на доску, там, рядом с фото Уильяма на кнопке с белой шляпкой висел снимок Дина Генза в обрамлении его же рисунков. Гетз любил делать наброски, любил рисовать своего друга.
Сэм сорвал один набросок. Вот таким был Уильям до смерти – задумчиво-мечтательный взгляд и россыпь веснушек. Сам Гетз был смуглым усатым парнем лет двадцати пяти, с мелкими морщинками у глаз и немного нескладным телом. Первый раз Сэм увидел Дина Гетза на втором этаже «Приюта заблудших», лежащим на полу, с перерезанными венами.
После того, как Энни нашла жетон, Хант и Тайлер определили по нему месторасположение ночлежки, и Кортина рванула в путь на их первую встречу с Гетзом. Это было как всегда нечто: Форд против улиц Манчестера. Машина тормозила на светофорах, но не тормозила на поворотах. Старушки угрожали костылями, беременные женщины шипели проклятия, придерживая свои животы-бочки. Слепые с собаками также были не довольны стилем вождения Ханта. Но никто из них не переживал того стресса, какой выпадал на долю Сэма.
- Что у тебя с Картрайт? – интересовался Джин, и тут же гаркал на какого-то незадачливого пешехода,- С дороги, жирная сволочь!
- С Энни?
- Нет, с моей бабушкой!
- Мы…решили сделать перерыв. – отвечал Сэм.
- Перерыв – это когда по телику передают муть, и ты идешь облегчиться. А то, что у тебя, Глэдис, это гимн неудачнику.
- Спасибо за поддержку.
- Не будь нытиком. У Картрайт есть не только сиськи, но и характер. Если ты пошел против ее воли, назад пути не будет.
- Все не так. Я просто не хотел ее напрягать.
- Ну это ты себя переоцениваешь. – Хант с ног до головы оглядел сидящего рядом Тайлера, и Форд сбил мусорный бак. – Хотя если ты про свои ораторские способности, то…Беги, Картрайт, беги!
Отвернувшись, Сэм обиженно смотрел, как хаотично мельтешат за стеклом Кортины дома и проспекты. Скоро его замутило, и он вернулся к теме разговора. Тогда они еще не знали, что дело Смита заставит их попотеть, тогда Сэм еще пытался шутить и расслабляться.
- Я думаю, мы с Энни сделали все, что могли, просто, иногда чувствуешь, что вот это – действительно было любовью, но оно прошло, и это конец, понимаешь? Ощущение того, что дальше не будет прежней легкости, что мы достигли своей черты. Я не хочу терять ее, как друга. Но, кажется, она стала меня бояться.
Справа от Сэма раздалось радостное фырканье. Хант изо всех сил пытался сдержать рвущийся наружу смех. Не глядя, он хлопнул Тайлера по плечу, и Сэм охнул, согнувшись под тяжестью удара.
- Мы оба теперь вольные птицы, а!
Кортина ускорялась на поворотах, и Джин размашисто крутил баранку.
- Как твой развод? – вежливо интересовался Сэм.
- Делим имущество. Она хочет забрать собаку.
- У тебя есть собака?
- Что, ревнуешь? – абсолютно не в тему спросил Хант, продолжая озорно улыбаться, прямо как нашкодивший мальчишка. Настала очередь Тайлера фыркать.

- Босс? – Крис потряс Тайлера за плечо. – вспомнили что-нибудь?
- Ничего существенного. – раздраженно бросил Сэм. Он был зол на самого себя. «Соберись, соберись!» Если так и дальше пойдет, то «Крысиное дело» станет его дамокловым мечом. Итак, Дин Гетз пытался покончить с собой, узнав о гибели друга. Или же он сам убил Смита, а когда проспался – осознал, что натворил, и попытался себя наказать. ДиСиАя последний вариант вполне устраивал, и как только Гетз поправлялся – его ждало бы обвинение в убийстве.
Сэм аккуратно сложил документы в папку, а папку педантично ровно возложил на чистую поверхность стола. В подставке для карандашей отразилось его усталое лицо. Обычное жужжание улья под кодовым названием «отдел А»нарушил хрустальный смех Картрайт. Она разговаривала с каким-то хмырем в форме. Кажется, его фамилия была Тобс, или Кобс, а, неважно.
- Вы побледнели, босс. Думаю, это все перепады давления, погода. Да, а что? Я слышал, что погода влияет на наше здоровье. – сочувственно заметил Скелтон. – вы сегодня завтракали?
«Не завтракал. И даже не заметил.» - вспомнилось Тайлеру.
- Да все замечательно, Крис, я рад за тебя и твою маму. Я рад за Энни, и совершенно не волнуюсь за нее, уж она-то устроит свою личную жизнь. Как и Хант, впрочем. Я рад даже за Рэя. – умом Сэм понимал, что несет околесицу, но заставить себя замолчать был не в состоянии. – Рад, что его самодовольная физия не претерпевает изменений… Наверное, мне стоит сделать перерыв.
Сэм прошел мимо доски, мимо снимков других четырех трупов наркоманов с такими же синяками, как и у Смита, но без проломленных черепов. Прошел мимо смеющейся над чужими шутками Энни, еле удержавшись от замечания, что вообще-то нужно работать, а не болтать. Тайлера несколько нервировало то, что лишь он один бледный и голодный. Может, если страдают наркоманы – то и не стоит так стараться раскрыть дело, но это же абсурд. А где носит чертового Джина Ханта? Благополучно забыв о нем вчера в пабе, сегодня Сэм чувствовал весьма острую потребность лицезреть еще хотя бы одну недовольную рожу.
В раздевалке было тихо. У синих шкафчиков стоял диван, оббитый потертым ситцем. Сэм водил рукой по ткани и смотрел в потолок. Это не безделье. Это реквием. Мертвые не должны помнить о своей смерти. Это их спасение, но видно, Тайлер не заслужил такового. Мисс-красное-платице присела на край диванчика.
- Кто ты здесь? – без особой надежды спросил Тайлер.
Молчание, тогда Сэм закрыл глаза и заснул, и девочка с тест-таблицы свернулась калачиком под его рукой.

3
«Вы все помните»



- Мая? – на ней был строгий брючный костюм, только манжеты украшал небольшой цветочный орнамент. Волосы, шелковой волной ниспадали на плечи. На пальце поблескивало обручальное кольцо. Очень яркий блеск, ведь это сон, и то, что причиняет большую боль, будет утрировано.
- Сэм, привет. Ты…хорошо выглядишь. Ммм, как ты? Я хотела прийти к тебе в палату, когда ты, ну, проснулся, но я не смогла. Думала, это будет не совсем уместно. Видишь ли,..
- Я слышал все, что ты мне говорила. Кома – еще не смерть.
- Вот как. – Мая нерешительно переминалась с пятки на носок, как маленькая девочка. Она вдруг спрятала руки за спиной.
- Да. И… я рад за тебя, правда. Передавай привет своей матери. – пробормотал Сэм.
Мая вытащила руки вперед. В ее пальцах болтался тряпичный клоун.
Сэм вскрикнул.
- Ты что вопишь, Тайлер! – от окрика шефа Тайлер подпрыгнул на диване в положении лежа, и шустро пригладил волосы.
- Что случилось? – пробормотал Сэм, оглядывая серые стены раздевалки. – Где ты был?
- Я вроде как в разводе, так почему я до сих пор отчитываюсь о своем местонахождении?
- Джин…
- К Гетзу открыли доступ, он полон сил, и молчит, как рыба. Устрою ему допрос с пристрастием, этому долбанному художнику. Посмотрим, сможет ли он после этого держать в руках свой карандашик.
- Я съезжу к нему. Только я.
- Что, педик педика видит издалека?
- Перестань. Если я найду с ним общий язык, то сумею многое прояснить, пожалуйста, позволь мне одному с ним поговорить!
- О, на счет языка я тебе полностью верю! И черта с два, Глэдис. Где твое врожденное чувство дотошности? Не хочешь меня проверить? Или ты считаешь, что я не способен говорить с суицидником? Я его успокою, приласкаю, и он все мне выложит, как если бы на моем месте был Джон Пертви!
- Ты не умеешь общаться с раненными жизнью, уж поверь мне.
- По взгляду вижу: ты хотел бы вложить в свои слова чуть больше смысла.
- Мне он расскажет больше, я внушаю доверие…
- Я знаю. Ладно, вперед, Дороти, напеки подозреваемому пирожков.
Тайлер взял гражданскую машину и поехал в госпиталь.
На середине пути чья-то до боли знакомая фигура вышла на дорогу, и Тайлер резко ударил по тормозам. Дверь машины открылась, и в проеме показалось лицо Фрэнка Моргана. Вот так сюрприз. «Мне тут дадут, вообще, пожить нормально?»
- Здравствуй, Сэм, спешишь по делам? – с зонта Моргана ручьями стекала дождевая вода. – Не подвезешь?
- Нет. – Тайлер весьма недружелюбно захлопнул дверцу перед самым носом Моргана, и машина тронулась с места.
- Хант хорошим манерам не научит. – как бы между делом отметил Морган с таким безмятежным выражением на лице, как будто всю жизнь имел замечательное свойство проникать в чужую собственность, минуя все законы физики. Тайлер вывернул руль, и чуть не вмазался в мясную лавку.
- Твою мать! Вы не реальны! – воскликнул он.
- Вот это сейчас было оскорбительно. – Фрэнк сидящий в соседнем кресле, сверкнул своим фирменным оскалом. – Следи за движением, пожалуйста. Будет обидно, если ты умрешь еще и здесь.
- Господи, катитесь вы к черту, а! Вы и эта малявка.
- Не нервничай. Мне нужно передать тебе несколько слов от моего непосредственного начальства.
- Да святиться имя твое, да будет воля твоя на земле, как и на небе. – тихо бормотал Сэм, щурясь и с трудом различая дорогу.
Слева раздалось тихое «зануда», и видение Фрэнка Моргана, будь он хоть детективом, или хирургом, растворилось в воздухе. На месте него лежала папка с Делом Уильяма Смита, прихваченная Тайлером из отдела. Остановившись на светофоре, Тайлер открыл бумаги и еще раз взглядом пробежался по сухим официальным строчкам. Было ясно, как божий день, что изначально Хант точил зуб на несчастного Гетза с перерезанными венами, пока виновного только в том, что он имел нетрадиционную ориентацию, и три дня назад Сэм из кожи вон лез, чтобы опровергнуть эту версию о «драке двух голубков». Обычно перекрестный огонь срабатывал (Хант гнет свою линию, Сэм – свою, и в итоге они удачно пересекаются, позволяя вычислить убийцу), и Тайлер даже начал прорабатывать версию на счет хозяина стройки, где был обнаружен труп Смита. Вот и его записи на этот счет: владелец стройки Дерек Мортон, пятидесятилетний бизнесмен. Ничего интересного, вдовец, жена умерла от рака, имеет совершеннолетнего сына, сколотил свое состояние, выиграв в покер, строит игорный дом, вяло враждует с конкурентами. Знать не знает Уильяма Смита. Сэм бы и дальше копал под него исключительно из чувства противоречия своему начальнику, а Джин – под Гетза, но случилось то, что позволило заклеить снимками всю доску «Крысиного дела». В течение следующих двух дней было обнаружено еще четыре мертвых наркомана с синяками и травмами различной тяжести. Но ни одна из этих травм не была причиной смерти. Медики до сих пор копались во внутренностях жертв, отдел А ждал результатов. Итак, труп Смита отличался тем, что у него был проломлен череп.
Тайлер вышел из машины и добежал до входа, натягивая на голову куртку: отвратительная дождливая погода давно стояла поперек его горла. Сэм миновал двух офицеров и зашел в палату Гетза. В его сумке, перекинутой через плечо, покоился предусмотрительно включенный проигрыватель.
Дин смотрел в потолок широко раскрытыми глазами, нос и лоб его влажно блестели. В палате пахло дождем, может, это Тайлер принес с собой этот запах.
- Привет, Дин. Мое имя Сэм Тайлер, я полицейский. К сожалению.
Молчание. Как же к нему подобраться.
- Иногда есть вещи, достойные того, чтобы ради них умирали.
Молчание.
- Но потом все равно понимаешь, что это ужасная ошибка.
Нет ответа. Конечно, слова, которые Тайлер говорил совершенно искренне, уже говорили другие, и в их устах это было ложью. Вот такой вот парадокс. Сэм поджал губы и устроился на стуле около кровати.
- Знаешь, Дин, я не такой, как остальные копы этого времени. Мне плевать, что ты гей. Я рад, что ты не наркоман, и уж совершенно точно я не желаю повесить на тебя все преступления века только за то, что ты другой. Хочешь, я расскажу тебе твою историю, и если где-то я не угадаю, ты можешь поправить меня. Готов?
Дин наградил Тайлера долгим взглядом, а потом вновь уставился в потолок. Сэм счел это карт-бланшем.
- Твой друг Уилл помогал тебе быть эдакой матерью Терезой. Ты старался спасти обездоленных и несчастных, а пришлось спасать Уилла, который вдруг пристрастился к ЛСД и прочему. Сначала это тебе удавалось, и ты был горд и собой и Уиллом. Потом все пошло под откос. Однажды он не послушался тебя, у вас произошла ссора, и Смит ушел. И уже не вернулся. Кто-то избил его до смерти. Но тебя это не волнует, ты захлебываешься жалостью и воспоминаниями, и вместо того, чтобы помочь нам покарать убийцу, ты решаешься отправиться в долгое путешествие по зеленой миле. Ты совершаешь побег от боли. Ты играешь в Ромео и Джульетту.
- Идите на хер, мистер Тайлер. – раздалось с кровати. – Я знаю систему. Делайте что хотите, но без меня.
- Дин, - Сэм положил руку на покрывало. – А как же справедливость?
- Убирайтесь…
- Я не понимаю, неужели в этом чертовом году никого не заботит справедливость?! Закон? Спокойствие!
- Вы совсем больной, да? – Дин устало глянул в лицо Тайлеру, и закрыл глаза. – Зачем спокойствие, когда нет любви?
- Что случилось с твоим другом? Есть заявления свидетелей, что у вас произошла ссора. В двенадцать сорок пять 17 числа его видели, выбегающим из…
- Тот, о ком вы так сухо говорите, умел отлично играть на гитаре, боялся высоты и насекомых, его счастливая футболка было прожжена на плече – это след от искры с костра на нашем последнем выезде на природу. Мне показывали фотографии. Что с ним стало.
Сэм запнулся. Ну ясно дело, показывали, это ж Манчестер-74, мать его! Все то, ради чего он спрыгнул с крыши.
- Игры со смертью плохо кончаются. – просто заметил детектив. Если так и дальше пойдет, то ничего кроме посттравматического бреда он от Гетза не вытащит.
- Со смертью нельзя играть. – откликнулся Дин. – Думаю, мистер Тайлер, многие тут считают вас сумасшедшим. Разве вы не должны успокаивать меня? Или бить меня?
- Да, игры с ней плохо заканчиваются. – Сэм уцепился за это утверждения, и решил, что если будет придерживаться данного курса, то разговорит единственного свидетеля.
- Ты либо с ней, либо нет. Когда люди сталкиваются с чем-то ужасным, они предпочитают это забыть. И я хочу забыть. Мертвые не помнят, что мертвы – вот единственный выход. - Дин приподнялся с подушки.
- А живые забывают о жизни, она проходит мимо, она уже не нужна, если тебя ждет твоя вторая половинка. Но я помню все. А ты помнишь, почему поссорился с ним?
- Да, черт возьми! Помню в деталях!
- Расскажи мне?
- Расскажу, если вы пообещаете для меня кое-что.
- Я так не могу, Дин.
- Вы – можете. Потому что вы все помните.



4
Дин

Берешь книгу по психиатрии, открываешь любую страницу, тыкаешь пальцем в строку и читаешь… Сэм читал:
- Профилактика наркомании: Основным звеном являются благоприятные социальные условия, в том числе и отсутствие безработицы, уверенность в завтрашнем дне, отсутствие расовой дискриминации и т.д. Т.д. – значит огромный список того, что надо, да не очень хочется.
Лифт полицейского департамента мог запросто отвезти его на крышу. Но Сэм с силой надавил на кнопочку с надписью «3 этаж».
Хант встретил своего зама, пихнув ему под нос отчет от экспертов.
- Пляши, Глэдис. У нас есть зацепки.
- У меня тоже есть информация, - сказал Тайлер, принимая отчет.
- Уверен, тебе было веселее, чем мне. Эксперты выяснили, что причина смерти – это передозировка химической дрянью, подстегивающей адреналиновый выброс. У Смита в крови тот же состав.
- Значит, если бы кто-то не ударил Уильяма по голове,.. – в слух размышлял Тайлер.
- То он скончался бы позже, только от этой мути-как ее?- в его организме. – закончил Хант, победоносно взглянув на Сэма.
- Гетз сказал мне, что незадолго до гибели Смит нашел способ неплохо подзаработать: подпольные бои. Он не распространялся, где они проходят, но видимо все погибшие наркоманы участвовали в этом. А состав в их организме кто-то использовал, как допинг.
- Чудно. Значит, настало время поболтать с информаторами. Поехали.
- Я не могу.
Хант тут же уставился на своего зама взглядом гиппопотама с легким оттенком встревоженности.
- То есть как это? Ты опять отрываешься от команды, Глэдис, ты отрываешься от меня? Однажды ты это уже сделал, и это стоило мне простреленной ноги!
Да как он смеет упоминать об этом! Тайлер попытался отойти, передернув плечом, увернулся от джиновой руки и застыл в дверях.
- Не смей попрекать меня Гайдом. Ты и понятия не имеешь о том, на что я пошел, чтобы остаться в твоем отделе. – в пустоту выпалил Сэм, чувствуя, что его немного трясет.
Круто развернувшись, Тайлер выжидательно уставился на старшего детектива. Тот против обыкновения своего молча смотрел мимо Сэма. И когда у Тайлера в груди уже зажегся огонек надежды, на то, что Джин в кое-то веки поймет его, шеф обошел свой стол и рухнул в кресло:
- Отказался от кучки занудливых шелудивых гомиков, вероятно? Вас там, наверное, на конвейере обрабатывали: Трепло №1, Трепло №2… а ты просто оказался немного бракованным, так что ли?
Сжав кулаки, Тайлер заставил себя держаться ровно, гордо расправив плечи.
- Мне насрать, чью задницу ты лизал, чтобы оказаться здесь. Но раз уж ублюдок Морган не потрудился забрать свой «подарочек», ты будешь выполнять мои приказы. – продолжил Хант, по щекам его пошли красные пятна. Сэм еще не знал, о каких изменениях в настроении Джина говорил этот признак, но ему в данной ситуации было на это «насрать». Джин не особо старался понизить голос, и весь отдел слышал, как на самом деле доблестный Хант отзывался о своем заме.
Малявка в алом платье с клоуном в руках встала рядом с правым подлокотником кресла Ханта.
- Думаешь, это стоило жизни? – как ни в чем не бывало, поинтересовалась она.
Пружина натянутых нервов несчастного Сэма наконец лопнула, и он вылетел из кабинета вон.
Ах так! Так, да! Позволил себе наивно полагать, что за полтора месяца все утрясется? Ничего не изменилось! Никогда в этом долбанном мире ничего не будет правильно, хоть в лепешку расшибись! Подумав так, Сэм, пробегавший мимо ресепшена, резко тормознул и громко и хрипло засмеялся. Хоть в лепешку расшибись! Ну надо же, скаламбурил…
Филис покрутила пальцем у виска.
Спасибо, шеф. Спа-си-бо, что открыл глаза на положение вещей. Не следует больше метаться из угла в угол, как безумный. Но если и осталось, что эти самые углы? Как теперь быть? Что с ними делать?
По солнцу было совершенно неясно, который нынче час. Потому что не было солнца, одна серая пелена, как табачный дым, только сизый. И пахло мокрым асфальтом. Отвратительно. Лежишь вот так вот в 2006, носом в этот самый асфальт, в мокрый от слез и крови, и нюхаешь. По неволи запах запоминается до самого конца.
А в госпитале воняло хлоркой.
- Я забираю Дина Гетза. - с порога сообщил Тайлер с таким лицом, что всем сразу же стало ясно – пришел он, зам старшего детектива инспектора.
И через час Дин уже сидел на стуле на кухне Сэма. Тайлер готовил у плиты, следил за мясом, и шинковал овощи. В кастрюльке закипала вода.
- Вы точно коп? – Поинтересовался Дин, рисуя на принесенных Сэмом листах. Он задумчиво покусывал кончик карандаша, слюнявил твердый грифель и проводил одну черту за другой.
- Да, но я не из этих мест. – зачем-то отчитался Сэм, роясь в целлофановом пакетике, куда складывал все приправы, которые смог купить в ближайших магазинах.
- Это хороший город. Здесь есть хорошие люди.
- Я знаю.
Сэм поставил тарелки на стол, и попытался взглянуть на набросок.
- Ей, еще рано, – с оттенком веселости в голосе вскрикнул Гетз, прижимая к себе листы, - испортите впечатление.
Скрыв улыбку, Сэм заглянул в холодильник. Где-то должно быть пиво.
- Куда ты пойдешь? Вернешься в ночлежку?
- Я не хотел бы. Если честно, я еще не решил. Мне не хочется туда, но другого выхода я пока не вижу. Вы, конечно, уже в курсе, что родители меня выгнали.
- Они узнали, что ты, эээ…
- Предпочитаю свой пол. Мистер Тайлер, вы как-то легко это воспринимаете. В смысле, в наше-то время… о, боже, ну я и ляпнул, простите, если вам показалось, что я намекаю… я не намекаю… - парень прервал словесный поток, присосавшись к пиву. Сделал огромный глоток, и шумно выдохнул.
- Мне жаль, что родители обошлись с тобой подобным образом. – Тайлер сгладил неловкость, раскладывая по тарелкам свой очередной кулинарный шедевр. – Давай есть.
- Знаете, мистер Тайлер, вы приглашаете к себе бездомного содомита, оставляете на ночь. В совершенном мире это выглядело бы красиво, но здесь… будь мне не все равно на свою дальнейшую судьбу, я ни за что бы не пошел с вами, вы меня пугаете.
- Так нам обоим повезло… - зловеще прошептал Сэм, и кухню сотряс хохот.
Бутылки пива были подняты вверх для оглашения тоста.
- Пусть оживет Уильям. – загадал Дин, и ударил донышком по сэмовой бутылке.
- Пусть оживу я…
Сэм отхлебнул напитка, подумал немного и сказал:
- Мы будто в гостях у белого кролика.
- Что?
- Нет, ничего. Но адекватности бы не помешало.
Дин фыркнул. Ужин продолжился.

При свете торшера Гетз разглядывал фотографии, сделанные на Дне рождении Криса. Весь отдел ДиАйСи мелькал на глянцевых снимках.
- Эта моя любимая. – Сэм ткнул в третье фото. – Что скажешь на счет моих коллег, как гей?
- Вот этот, что заглядывает через твое плечо…
- Это Крис.
- Ниче так. Очаровательный простофиля. Этот, что позади…
- Сержант Карлинг. – зачем-то уточнил Сэм.
- Упрямый бычок, с колючими глазами. А это…
- Роутман… - прошептал Тайлер. Гетз указывал на лица, и Сэм называл каждого детектива по имени, вспоминал о каждом, и совсем скоро он перестал слушать глупые комментарии Дина, только смотрел на свой отдел А.
- А вот она – ваша девушка?
Тайлер моргнул и отыскал глазами Энни. На снимке она пыталась отпихнуть Криса и занять его место рядом с Тайлером. Потешно.
- Была.
- Сожалею. Вопреки суждениям мы не ненавидим женщин.
- Угу.
- А кто этот грозный белобрысый? Начальник?
- Ага.
- И что, мне можно высказаться на его счет?
- Приватно, – заверил его Сэм. – валяй, говори.
Детектив даже приподнялся в кресле, пытаясь разглядеть лицо своего гостя. Интересно, что он скажет о Ханте, об этом неблагодарном поддонке?
- Его ноги. Охренеть какие длинные.
- Ноги?
- Ноги. И взгляд. Вот тут, на снимке. Как он смотрит… на вас, между прочим. Тьфу, все, я заткнулся, а то еще нарвусь со своими заявлениями. – Дин смешал фотографии и стал поспешно запихивать их в коробку, но Тайлер проворно вскочил и отобрал ее. Выудил нужное фото и долго глядел на профиль Ханта. Взгляд как взгляд, у Джина он часто такой, когда он думает, что на него никто не смотрит. Вообще, таким, наверное, должен быть взгляд любого детектива – запоминающим каждую мелочь.
Каждую мелочь, чтобы потом использовать твой промах против тебя, чтобы втоптать в грязь.
Озлобленно пыхтя, Тайлер сложил фотографии.

Потом Дин продемонстрировал свое творение: Тайлер, зарисовка у плиты.
Сэм внимательно разглядывал довольно таки неплохой набросок, а Гетз, замерев, ожидал его реакции.
- Я, правда, такой… - неуверенно начал Сэм.
- А? – сердце Дина екнуло, он не любил критики.
- Такой… ммм… хрупкий?
Дин облегченно кивнул и сказал, что видит Тайлера именно так.
- Н-да. остается надеяться, что ты не прикуешь меня наручниками, и не трахнешь, пока я буду без сознания.
- ЧЕГО?
- Шучу, шучу я, Дин, расслабься.
Парни смотрели друг на друга, и не минуемо, на их лицах расплылись одинаковые улыбку.
- Пора спать. – сказал Сэм. – а то мы так договоримся до белых Кроликов и безумных Шляпников.
В два часа ночи Тайлер поднялся с кресла, подхватил документы и отправился на кухню. Спать он, в отличие от Дина не собирался, так что поставил чайник и заварил крепкий кофе.
После третьей кружки, в дверь постучали.