есть ли Жизнь на Марсе???

Спойлеры к финалу ЛоМа и к мифологии Праха

ссыль

www.mediafire.com/?lw2stt478mpxmu0

@темы: слэш, Gene Hunt, Sam Tyler, Life on Mars, Fan-Mix

---

Читаю Оазис. Наконеч-то что-то интересное)

@темы: слэш, фанфик

---

Я так измотана, мне так херово, что мать даже не стала спрашивать, почему от меня несет сигаретами. Я пришла домой, рухнула на диван и проспола шесть часов, вырубилась мгновенно, а сейчас все равно не чувствую, что выспалась... Долбаный Арх. Проект

@темы: спааать, Повседневка

---

Я все равно буду стоять на своем. Я делаю то, что мне нравиться. Ужасно заебывает, что это не нравиться окружающим... по двум пунктам:
1. Оказывается, мне не все равно, вписываюсь ли я в людское стадо.
2. Окружающие активно мешают мне заниматься любимым делом.
Большинство Критиков просто лузеры, им бы самим найти занятие, к которому душа лежит. Ну кроме дрочки. Удачи им в этом. А я все равно не отступлю.

@темы: Мыслишки, Мировое зло

---

Переделывая по выходным арх. проеты, я обычно смотрю Доктора Кто. В конце недели мне просто необходима эмоциональная разрядка в плане погрустить, поплакать. Сегодня это серия "Поворот налево" - мегоангстовый эпизод, где говорят такие страшные вещи... Доктор умер, Янто, Гвен, Марта, Сара Джейн, Люк и его друзья - все погибли (благо это была альт. реальность). По ходу придумала сюжет для миника. Что мне такое сделать со своим учебным графиком, чтобы хватало времени и на фанарт и на сон?...

@музыка: Думсдей

@темы: спааать, Мыслишки, Доктор

---

Ужасно раздрожает, когда одна и та же песня встречается в нескольких фанмиксах. Не могу сосредоточиться на образе

@темы: Мыслишки, Повседневка, Скууука

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанмикс Артур/Имс

очень благодарна за арт одной замечательной польке) спасибо за труд)

ссыль

www.mediafire.com/?6vbjbnl16pb43c4

@темы: слэш, Fan-Mix, Артур/Имс (неделимый тэг)

---

обучаюсь строительному делу в здании, которое проектировали то ли с бодуна, то ли в последний день срока. Надо же расположить корпус так, чтобы образовалось сразу три коридора для сильнейшего ветра...стоит только подойти к постройке на двадцать метров, как сквозняк сбивает с ног, а огромная сумка с планшетом тащит за собой словно парус. Скользкое мощение под ногами не добавляет устойчивости. На пары - как на Эверест((((((( Проклинаешь всех и вся, ремень сумки перекручивается, затягивается на плече, пока ты пытаешься увернуться от "паруса" весом в пять кило, и едва не ломает тебе руку.

@темы: Повседневка

---

по местному времени час ночи. я выполнила 1/5 работы, дерьмо.
кажется, я сегодня не доползу до 6 главы. а если и доползу - то все, что я нацарапую будет бредом. Вот так обучение творческой профессии убивает само творчество.

@темы: спааать, Повседневка

---

вот только британцы так снимают... у этих двоих Лав Стори - была, есть и будет. Но они оба уже мертвы. Так странно

@темы: Мыслишки, Доктор

---

скоро выложу сюда одну большую благодарность. и может быть даже решусь вручить ее адресату

@темы: Мыслишки

---

Мне утром, перед самым сигналом будильника, приснилась моя смерть. Я облажалась. Мы вдвоем облажались - я и мой напарник. И мы полулежали на мраморном полу, избитые, изможденные, одетые словно парочка мелких ганкстеров, и оглядываясь, считали количество револьверов, нацеленных нам в головы. Нас раскрыли как шпионов. Я обняла своего напарника за плечи, он сидел ко мне спиной, и я не видела его лица. Мне хотелось защитить его, спасти, но никаких блядь шансов на спасение у нас не было. Мне оставалось только невербально сказать ему, что он не один.
Я думала, кого из нас престрелят первым. Я точно знала. что убивать нас будут по очереди, и ждала. И мне ужасно хотелось и не хотелось одновременно уйти первой. было неясно, какое чувтво преобладало - страх смерти или нежелание видеть, как на твоих глазах убиваю того, кто тебе очень дорог. и тогда мой напарник поцеловал мне пальцы. мягко, на прощание. И когда его пристрелили первым, я ощутила, как дернулось его тело, и как хлынула кровь, но не на меня, просто на пол. а парень даже не изменил позы, так и застыл в моих руках.
жуткий отголосок его тепла, жуткий.
Когда настала моя очередь ловить пулю, я уже ждала ее с нетерпением.

проснулась

@темы: Мне приснилось небо Лондона

---

нашла. не мое. но СЭМ...такой Сэм здесь

---

звезда в шоке

Нашла на просторах инета. До этого не видела, честно. А музыка-то подходит...

@темы: Элигос спит

---

черно-белым

я его сделала. получилось почти так, как я и хотела))
клип о том, как наши страхи влияют на содержание снов, и как сны влияют на наши страхи.
(откровенно говоря, делала по будущему фику)

Пейринг: Кобб/Мол, Артур/Имс, Кобб/Ариадна, Артур/Мол(дружба)
Рейтинг: R?
Дисклаймер: Все права принадлежат создателям.

клип

текст песни

Мучат людей от зари до зари
Глазами зверей из стекла фонари.
Фиксация снов на бумаге из льда
И мост заполняет золотая вода.

Фиксация снов
Фиксация снов
Фиксация снов
Фиксация снов

С неба руками звезд не хватать,
Разумные мысли с бредом мешать.
В глазницах сплетать венки из червей
И в лоб целовать погибших детей.


Стекаются тени к центру Вселенной
Становится сказка легендой нетленной
Фиксация снов на бумаге из воска
И жизнь прерывает стальная полоска


Вернувшись из рая,любить не уметь
В грязи умирая,хрипеть,а не петь
Боясь шевельнуться,во сне танцевать
И мертвых детей в лоб целовать

@музыка: Otto Dix

@темы: Inception, Eames, Ariadne, Cobb, Mol, Arthur

---

Как Донна взывает к совести

Куда мы отправляемся
Доктор запирает Тардис и расслабленно поводит плечами. Он устал… как обычно после небольшого приключения, включающего в себя инопланетное зло, страдающих невинных детишек, компанию, финансирующую инопланетное зло и так далее и тому подобное. Донна чихает - с погодой им не повезло. Был ливень. По глубоким лужам быстро не побегаешь.
- Куда теперь? – спрашивает Доктор, надеясь отвлечь спутницу от мысли о дедушкином коньяке, повышающем иммунитет.
- Как это куда? – Донна поворачивается и шмыгает носом. Девушка смотрит на Доктора очень внимательно, будто впервые видит.
- В прошлое или будущие? - поясняет Доктор.
- Мы останемся здесь. – твердым голосом отвечает Донна. – Мы останемся на похороны тех, кого не успели спасти.
Доктор молчит. И тогда Донна понимает:
- Ты никогда не оставался, чтобы проводить погибших?..
В повисшей тишине слышно, как медленно замирают системы Тардис.
- Нет. – шепчет мужчина. – Но если ты хочешь, мы останемся. Ненадолго.

@темы: Ten, Donna, Doctor Who

---

звучание имени - LoM

просто набор букв

Так много в имени.

Энни. Ты произносишь ее имя, и на последней гласной уголки губ приподнимаются в улыбке. Вдох в начале - улыбка напоследок. В твоих устах это имя звучит как ненужный призыв. Нет необходимости. Ты уже знаешь это, произнося конец ее имени. И улыбаешься своей слабости.
Крис. Подбородок немного смещается в низ, как если бы ты посмотрел на что-то неудавшееся и сказал «упс» или «ой-ё». Брезгливое движение, голова подается назад. Опять ошибка, Крис, ну что с тобой такое?
Рэй. Резко, призывно. Челюсть повторяет движение беззвучно тявкающей собаки. Псина храбрится, шерсть дыбом, но не лает, только открывает пасть. Не доросла еще. Рэй! Ну зачем же так хорохориться?!
Алекс. Имя для обращения. Растянутая гласная в начале. Открытое имя. Но на последнем звуке ты сдаешься, будто обрываешь нить. Сначала так требовательно, так призывно, громко. Даже нагло. А потом только горечь согласных звуков. И тишина в ответ.
Джин. Твое лицо может быть маской, когда ты шепчешь это имя. Губы не шевелятся. Из глубины выходят только тихое шипение «джшш» и скудный поток воздуха «иыыын». Окончание будто выжимает легкие, и в тебе уже нет ничего. Твое лицо может быть маской. Но оно никогда не становилось ею. Если ты кричишь это имя, губы неприятно растягивает к низу в скорбной мине, и надолго тебя не хватает. Это имя отзвучит быстро, но заберет весь твой кислород.
А твое имя? Оно создано для крика. Оно создано для зова, для радостный встреч, для скорбных выдохов. Для усталого разочарования. Твое имя пригодно для всего. Оно длится так долго, вот только обрывать его больно. Ты сам-то не устал от этого?

@темы: Gene Hunt, Sam Tyler, размышления

---

LoM - Хрустальные люди

Автор: Миссис Хикс
Название: Хрустальные люди
Фэндом: LoM, учитывается 3 сезон А2А
Размер: мини
Жанр: ангст, драма
Дисклеймер: ВВС имеет и права, и деньги.
Рейтинг: RG-13
Комментарий автора:

Я не считаю, что написала ООС Сэма. Если кто-то захочет поспорить – прошу в личку. Вот только скажите сначала: может ли кто-нибудь из нас похвастаться знанием поведенческих линий человека в подобной ситуации? Вряд ли.
Однажды Алекс сказала, что Сэм до последнего боролся за право остаться в мире Ханта. Я вдумалась в эти слова. Ничего печальнее я еще не слышала.


2006 год

Приложение номер 4, изъятое для закрытия дела: кассета с автоответчика Сэмюеля Виктора Тайлера. Последние три записи, так и не дошедшие до адресата.
«Ну и совещания у вас! Где тебя черти носят? Звоню уже в сотый раз… В десять всей компанией идем в клуб. Ты с нами?»
«Сэм, это Мая, я… Черт, ох, забудь. Пожалуйста сотри это сообщение.»
«Здравствуй, милый, я звоню просто чтобы напомнить, что в субботу жду тебя к обеду. Знаю, ты так не любишь, когда я часто отвлекаю тебя. Но, приходи, сынок.»


1980 год

Ты удивляешься, читая о психических расстройствах при опухолях головного мозга. Очень, очень любопытно. Ведь у тебя есть одна, знаешь? Дешевые трюки. Какая реаль тебе больше нравиться, какая лучше – опухоль будет влиять на восприятие. А ты как думал? Черепно-мозговая травма отпишется сама за себя.
У тебя в руке – огрызок карандаша. Ты покусываешь губы, чтобы они не расползались в жалком подобии ухмылки. Она тебе не свойственна, ты же знаешь.
Опухоль мозга занятна. Не отрицай, что именно она взяла тебя под ручку и завела на Крышу. Доброкачественная. И ПТС. Она может. Ты переворачиваешь страницу. Из-за перепадов напряжения ты часто моргаешь, и очертания комнаты расплываются. За гранью твоей книги все нечетко. К этому можно привыкнуть. Из кухни доносится постукивание ножа – это твоя жена готовит ужин. Ты решаешь, что все в порядке, и вновь возвращаешься к чтению. Перед тобой пачка сигарет.
Психопатологические симптомы почти не воспринимаются больными или его близкими и приписываются психосоциальным обстоятельствам.
Или
Продуктивные симптомы: иллюзорные обманы восприятия, галлюцинации, параноидальные идеи, мегаломания, идея виновности
Ты отрываешься от текста. Что-то определенно не так, из кухни несет гарью.
- Энни! – ты зовешь свою жену. – Не спали наш дом, милая.
Нож продолжает свой размеренный стук, Энни не обращает на тебя внимания, и тебе приходиться подняться с кресла.
Семь лет совместной жизни. Семь светлых лет.
Ты, знаешь ли, чувствуешь себя как рыба. Такая вот рыба, которую купили еще живую на рынке, положили на доску, занесли ножик, а она трепыхается и так безэмоционально (что и понятно, ведь она всего лишь рыба) думает: передумайте-и-переселите-меня-в-трехлитровую-банку-с водой.

Энни стоит над разделочной доской, не замечая едкого дыма, клубящегося над плитой. Энни увлеченно кромсает пустую деревяшку. Щепки разлетаются по столешнице, падают в овощной салат, в открытую сахарницу, в пустые чашки. Ты вырубаешь плиту, ловишь жену за руку.
- Перестань, перестань, я с тобой, любимая, все хорошо.
Ты забираешь у нее нож, осторожно откладываешь его в раковину. Лезвие дребезжит, на рукоять падают, разбиваясь, капли воды из неплотно закрытого крана.
Ты смотришь на разделочную доску и видишь звезды. Она вырезала их там.. она скользила ножом еще и еще, пока силуэты звезд не начали проступать среди деревянной пыли.
Внутри ты весь сжимаешься. Внутри ты пружина.
Обнимаешь Энни крепко-крепко, вдыхая аромат ее волос, и шепчешь, что все хорошо. Хорошо. Все будет просто отлично, а сам в это время как-то неуместно растерянно думаешь, что дозу придется увеличить до 100мг в сутки. 50мг слабого нейролептика уже не справляются. Дерьмо. Ты называешь это дерьмом.
Энни всхлипывает, мокрым носом елозя по твоей рубашке.
- Звезды. – плачет она. – Звезды, Сэм.
- Они не настоящие, милая, о, пожалуйста, поверь.
Ты смотришь в ее глаза. Боже, как же ты боишься.
- Мы должны пойти к ним. – Энни упорна, Энни упряма. – Пойдем прямо сейчас?
- Я заварю тебе мой фирменный чай. – Ты выпускаешь ее из рук, усаживаешь ее на стул. – Мы выпьем чая, а потом пойдем спать.
Начинаешь уговаривать ее как ребенка. Все, что она делает, вся эта домашняя возня с уборкой-стиркой-готовкой никогда не заменит ей работы в отделе. Но ты сам настоял на ее уходе. На самом деле, все что делает Энни: глотает волшебный порошок и спит. Она не в курсе, что ты делаешь все, чтобы она спала дольше, чем бодрствовала. Иными словами: ты просто маленький жалкий эгоист, ведь когда она видит звезды во сне, ты можешь сделать вид, что не знаешь об этом.
У вас нет детей. Здесь не рождаются дети.
Не выпускаешь ее из дома надолго. В ней очень силен тот самый инстинкт, животное чувство, стремление перейти на новый уровень, получить новую жизнь.
И ты запираешь ее дома. Она птица в золотой клетке супружества. В твоей именной клетке. Тайлеры. Потрясающе. Нет, это и в самом деле удивительно, смешно, это так… не выразить. Энни Тайлер. Энни бьется. Энни плачет. Любовь к тебе внутри нее гаснет, стремление «уйти к звездам» разгорается все сильнее.
Твою мать.
Ты понял, как она умерла, когда. Кто ее убил. Вик Тайлер, твой папаша, которого ты так любишь. Он избил ее до смерти в 1973. Избил ее до смерти. Избил ее до смерти.
Энни Тайлер. Замечательно. Она носит фамилию своего убийцы. Представь теперь, как она тебя возненавидит, когда вспомнит. Ты уже понял систему: когда приходит время, они все вспоминают. Так что заваривай свой чудо-чай, девочке пора спать.
Тушишь свет, забираешься под одеяло, и Энни во сне склоняет голову к твоему плечу. На прикроватной тумбочке – черная ткань маски. Ты одеваешь ее. Придет время, и ее придется заменить тиоридазином или тиопроперазином. Чем-нибудь на букву Т. Но не сейчас.
Маска промокает, когда ты плачешь, и становиться еще противнее, чем было прежде. Ты думаешь, что превратился в чудовище, мерзкого капризного монстра, которому не под нос райский покой и пернатые ангелы. Рай для полицейских, ты без понятия, каков он. Но ты туда не хочешь.
Ты привык спать на спине, не двигаясь, привык выдергивать вилки из всех розеток вашего дома и никогда больше не смотреть телевизор. Но как привыкнуть к подобному проявлению собственного ханжества?

2 июня 1953 года

Ты. О, да. Тебя там вообще никогда не было, ты тогда даже не родился. Но тебе это снится. Чудное второе июня. Великий день в истории Британии. Коронация. Молодая королева вместе с супругом прибывают в Вестминсерское аббатство. Повара не знают, когда ждать Ее Величество к столу.
Улицы полны народа. Но полиция фиксирует рекордно низкий уровень карманных краж. Какая сознательность, браво!
Ланкашир, все спокойно, везде развиваются гирлянды с бумажными флагами Британии.
Джину девятнадцать, ему дают обидные прозвища, его призирают за мечтательность и ротозейство. А он хочет казаться кем-то вроде Уайатта Эрпа, Дока Холлидея или Батча Кассиди. Ему говорят: «Эй ты, прыщ, ты загораживаешь мне солнце, убирайся», «Хлипкий, а ну-ка сгоняй за пузырем, нечего в пустую штаны протирать», «Сопляк, ты дышишь моим воздухом, видишь, у меня закончились сигара, так почему ты все еще здесь, а не в магазине? Нечего тебе торчать тут без дела.»
Джин гордиться своим именем. Джин Хант – Великий Охотник. Но для офицеров он навсегда останется Прыщем, Хлипким или Тощим щенком.
Британским флагом пестрят дома, напарник Джина Моррисон пьет с друзьями, оставив парня одного. Спокойный радостный день, и какие-то мудаки вдруг решают ограбить квартирку хозяина местного паба. Какие-то-мудаки даже не соизваливают понизить свои мудачьи голоса да банального шепота, чтобы их не накрыли.
Это ребятня шалит, решает Джин, а Моррисон все хлебает виски со своими собутыльниками, старый дурень. Если бы только он смог удержать себя в руках, если бы он не оставил Джина одного, ведь это его первая неделя службы на улицах.
Ты ненавидишь Моррисона. Не можешь не ненавидеть. Спасибо, констебль, спасибо, проклятый коп.
Но Моррисон напивается вне зависимости от твоего мнения о нем, оставив Джина одного, желторотика, возомнившего себя Законом.
Толпы празднующих, реки алкогольных напитком, смех, а в пабе – шум наверху. Это все ребятишки, а перед детьми можно и покрасоваться, блеснуть авторитетом, правда?
С ноги Джин распахивает дверь. Только там не дети, не подростки и даже не ежегодное собрание кружка по вязанию. Это дуло револьвера.
Выходное отверстие пули значительно больше. Оно способно изуродовать лицо до неузнаваемости. Это означает, что Джин увидел грабителей, испугался, повернулся спиной в надежде убежать. Бабах! Пуля в затылок.
И, не смотря на это, вот тут-то ты вообще готов склонить голову. Да что уж там, ты готов упасть на колени, готов пичкать свою жену таблетками, только бы не оставлять Ханта одного.
Кто это? Кто этот парень с кашей вместо лица? А кроме всего этого, вязкого и тяжелого, что есть еще у него? МЫСЛЬ. Мысль резвая, такая человечная, понятная, мощная. Джин думает: Неужели все, что я заслужил – безымянная могила?
И ты представляешь себе, как это было, как это выстроилось. Толпа людей, в едином ритме ударяющая кулаками в границы. Детский хор. «Зеленой утро» Рэя Брэдбери, где за ночь из земли поднялись сотни деревьев. И твоя воображаемая толпа рушит стены, твои воображаемые дети смеются. Город вырастает из земли. С пола поднимается новый Хант, он изящно щелкает зажигалкой. Ты смотришь на него, и во взгляде твоем любовь и ненависть, и мучительная нежность с болью пополам. Так один человек – безнадежно, беспомощно – тянется всем своим существом к другому, чтобы постичь его. Ты любуешься им.
Сигнал будильника вырывает тебя из видения.
Сегодня еще один день твоей битвы. Как ты это назовешь ?– ты сражаешься с собственной душой. Ты сражаешься с самим миром. Но скоро это закончится. И звезды победят твою любовь. Они всегда побеждают людей, ибо люди не имеют право выбора, они плывут по течению. Хрустальные, несчастные люди.
Сэм Тайлер, не оставляй Джина одного, пожалуйста.

@темы: Gene Hunt, Sam Tyler, Life on Mars, фанфик, жизнь после смерти

---

Ангст

Автор: ......... Миссис Хикс
Название: .......Колыбель
Фэндом: ..........DW
Жанр:..............ангст, ужасы
Размер: ........ мини
Дисклеймер:....не имею, не мое.
Рейтинг: .......PG-13?
Пейринг: ........Доктор/Мастер
Саммари: Мастер вернулся на родную планету.
Комментарий автора: рекомендую сочетать чтение с прослушиванием этой композиции: John Murphy– 28 Theme
Предупреждение: 1. написано под впечатлением от стиля Джойса
2. небечено
3. много смертей
4. истерично

я предупреждала

Бродяга по окисленным тротуарам, ночной хозяин городской помойки. Стук его палки отвратителен, глух. Монотонный, утомленный. Вечный механизм, разбитый о стены родного дома. Дома. Юный бродяжка и мерзкий старик – все одно лицо, все в одном механизме, и рваные стрелки его, рваные руки старика алеют на полу. Железные руки. Или руки в железе? Руки в желе? Малиновое? Двигаются.
У Доктора в руке нежно подрагивает револьвер. Палец на спусковом крючке. Холодный? Вероятно – да. Жутко холодный. Дрожит, но не долго.
Откровение – это исповедь. Я готов поставить сотню на то, что откровение – это дуло револьвера, направленного мне аккурат между бровями.
Засунутое в рот?
Между бровями. Ну ладно, пусть будет между. Дырка. Глаз. Порой говорит лучше любого телепатического контакта. Такой краткий интимный момент. Еще немного – и истома. Грудь мою прострели. Голову не тронь! Без сердца справлюсь, без сумасшествия – нет.
Если плащ Доктора пропахнет дымом погребального костра, он не заменит его на другой, он пойдет стирать его в озере из слез девственниц, и сам будет рыдать, как голодный младенец. Он же трусишка. Не нажмет на курок! Малодушный, убогий, жалкий! Предатель, шут! Трус! Трусливый…
Вор!
Запахи родного дома дразнят, сводят с ума. Знать бы, когда этому наступит предел.
Если они возьмут с собой…там будут железные руки. Перчатки.
Доктор никогда не любил малиновое, красную траву. Летняя трава на холмах за имением отца, весной рождаясь, желтая.
Он любит желтые бананы. Я знаю. Харкнесс рассказал, он выплевывал свои пошлые шуточки с кровью.
Перед моим носом блестит дуло револьвера, верно, оно всегда там было, стоило только приглядеться и краем глаза поймать чертов прицел. Увидел? Счастлив? Вот оно, истина, исповедь. Я искал ее. Укройся от меня в платяном шкафу, малютка Роззи, сделай мне укол, Марта Джонс. Метакризис – это загадочная Донна. Прекрасно запоминаю имена. Знаю всех его спутниц, вижу их, уродливых, пошлых обезьян. И звезд сиянье им награда. Нет, что вы, что вы! Я собирался ловить букет на вашей свадьбе, как же я могу не принять приглашение?! Совет да любовь.
От могилы до могилы.
Легионы восстанут на зов мой из гроба – человеческая поэзия, человеческая музыка дает повод для раздумий.
Я знаю, что стрелки часов, отсчитывающих века – они в форме рук в железных перчатках.
Я отгрызу им руки и съем их жилы.
- Возвращайся в войну времени, Рассилон! Назад в Ад! – Доктору нравиться орать пафосные обращения.
Легионы восстанут на зов мой из гроба.
-Ты умрешь со мной, Доктор. – обещает наш любимый Президент.
- Я знаю.
Легионы восстанут, воспрянут, изыдят, изыдут?
- Убирайся с дороги. – говорю я Доктору.
Совет вам да любовь. Что толку от такого безумца как я? Я не могу скрыться, я слишком жалок для этого. Я уже не могу.
- Убирайся с дороги. – говорю.
Меня следовало застрелить. С трудом перекричу барабаны, с трудом устою на ногах, с трудом выстрелю. Грех не нажраться банановой водки и в синей будке по просторам Вселенной, подобрать цыпочку по вкусу. В переносном смысле, он их не ест. Пьет их слезы, слезы их куриц-матерей.
Живи, Доктор, должен же быть в этой части света психопат, подобный мне.
- Убирайся с дороги. – приказываю я. – Вы сделали это мне! – рычу на Рассилона и на всех галлифрейцев, которых различаю сквозь пелену слез. – Вся моя жизнь - вы создали меня! Раз! Два! Три!.. Четыре!..
Планета возвращается домой, в колыбель, и я вместе с ней. Я подаю на колени, сжимая голову руками, а повсюду бьет свет, мир шатает, разрываются сотни барабанов.
Будто ракетный залп: Раз! Взрыв.
Два – взрыв!
Три – взрыв!
Четыре – меня стошнило себе на колени. Завоняло приторно кислыми кусками курятины, осколки костей изранили горло.
На плечах – шар для боулинга с тремя отверстиями: два дико таращатся, третье извергает внутренности. Голова катится. Страйк!
Вскрикиваю. Тоненько, жалобно, как в детстве. И это самый мой чудовищный вопль боли.
Рядом Рассилон. Безвольно болтается рука в железной перчатке (часовая стрелка). Вырвать жезл у президента не составляет труда. Пока бьются сердца Рассилона, не утихнут барабаны, не уйдет боли, и не перестанет течь эта гребаная кровь из этого гребанного горла.
Брошенный шмоток мяса голодному бешенному псу. Рассилон протестует, когда я опрокидываю его на спину.
- Жаль, не смогу тебя съесть. – шепчу ему, и он пытается отодвинуться, я окропляю его лицо алым. – Отдай ее мне. Отдай. – срываю с него перчатку.
- Тебе не выбраться отсюда. Ты сдохнешь тут вместе со всеми, трусливая скотина.
Перчатка с легкостью пронзает грудь, и я уже не помню, была ли это его реплика, или моя. Стальные пальцы лопают сердца как рыбьи пузыри. Эта гадина, эта тварь бессмертная. Мне хочется забиться в истерике, покатиться по полу, но я только сильнее сдавливаю сердца.
Тело передергивает, на секунду скидываю плоть, а потом все возвращается, цело, исцеленное.
Прикрываю глаза, прижимаюсь к телу Рассилона и слушаю блаженную страшную тишину.
Белый туман рассеивается. Немая сцена. Толпа галлифрейцев смотрит на меня, замерев у подножья трибуны. Церемониальные одежды сливаются в багряное море.
Я что, произвожу плохое впечатление?
Где мы все сейчас? Кто мы все? Это место… это время…предпочтительнее стать одной из обезьян, облачиться в человеческую шкуру, чем остаться тут, в эпицентре девятого круга. Доктор предупреждал: Адская колыбель, Дитя Кошмара, Орда Травести, все межгалактическое дерьмо на одной планете. Здесь все сгорит. Боже мой, я…
- Я дома. – говорю я. – Дом. Милый дом.
***
Ранним утром последнего мертвого дня, в рассветные минуты, когда Паноптикон, покрытый метровым слоем пепла, блистал через редкие просветы, когда ветер уносил с гробницы Рассилона хлопья серой пыли, из-под искореженной норы выполз местный грызун, поднял мохнатую мордочку и принюхался. Запах смерти, доносившийся со стороны Паноптикона, усилился в десятки раз и стал практически невыносим. Зверек сморщил мокрый черный носик, провел по нему лапой, счищая налипший пепел, и отвернулся. С востока тянуло металлом. Надвигалась флотилия далеков. Болью отдавал Запад и Юг. Грызун вернулся в свою черную нору. Потому что идти дальше было некуда.
Рассвет достиг купола.
Внутри царил хаос. Внешние динамики Цитадели хрипели и издавали отвратительные звуки. Таймлорды, пробегавшие мимо, пригибались к самой земле, закрывая головы руками. Где-то кричали. Кто-то игнорировал стенания системы оповещения, глядя на окна пустыми глазами. Все равно. Уже все равно.
Советник Рассилона достиг нужной ему двери и замер.
Ну что же вы, заходите…
Динамики крякают, фыркают, мембраны передергивает, подбрасывает. Я бью по приборной панели.
- Думал, вы никогда не решитесь зайти.
- Мастер,..
- Ш-ш-ш. – подмигиваю. – Любопытно.
Советник таращиться на мои руки. Мои пальцы как в паутине запутались в клочьях седых волос предсказательницы. Так мерзко, так смеяться хочется. Влажные руки. Рвать плоть. Зубами! Пальцами! Есть! Откусывать. Смеяться.
- Ш-ш-ш. – повторяю я. Улыбка растягивает щеки. Кручу консольный регулятор, и Паноптикон наполняется душераздирающим скрежетом. В двери вламываются другие. В дверях мои враги.
- Слышите? – смеюсь я. – слышите? Почти. Еще немного, практически поймал… чуть-чуть…
Таймлорды сжимаются в комок, звук ужасен. Я, пританцовывая, управляюсь с рычагами и кнопками так, будто наигрываю приятный слуху этюд. Хлопаю по панели, на пол летит старческая кисть руки.
- Осталось еще немного. Вот-вот поймаю. – обещаю я
- Пожалуйста. – стонет измученный Советник.
- Да не переживай ты так! – ору я. Толкаю рычаг до упора. – И-и-и, да здравствует теле-деградация!
Удовлетворение, предвкушение. Контрольная кнопка. Паноптикон наполняется детской музыкой.
«Тинки-винки, Дипси, Ляля, По»
- У вас даже нет Моцарта. – сокрушаюсь я. – не удивительно, что все, что вы придумали, это массовое самоубийство. Вышагиваю в такт песенки. Беру лицо Советника в свои руки, опутанные выдранными волосами, поворачиваю его голову. Поворачиваю.
Боже мой, о, Боже мой, о Боже мой. Поворачиваю.
И следующему, и третьему, и четвертому. Всем. Грызу. Рву. Ненавижу.
Я не хочу, пожалуйста, заберите меня… Доктор!
Температура тела меняется, жар отступает волнами. Это состояние самого худшего момента в твоей жизни. Это оно. Когда внутри тебя все горит и леденеет. Когда чужая кровь на пальцах высыхает, она неприятно стягивает кожу. Нужно просто делать так, чтобы она не высыхала. Еще и еще. Я бегу по дорогам, бегу по коридорам, сверкая костями, под детскую глупую песенку. Слезы срываются со щек серебром.
Меньше сил, быстрее шаг.
Они все виновны, и я их наказываю.
Когда да Цитадели доходит первая взрывная волна, стекла разлетаются, словно черная от огня бумага, я падаю, поднимаюсь и вновь бегу.
Рядом со мной справа бежит Тета. Я не смотрю вперед, я смотрю на него и рискую сорваться в какую-нибудь пропасть, в сердце Матрицы, например, ведь архитектура таймлордов всегда была отвратительной.
Тета не отстает. Вторая взрывная волна подбрасывает его легкое тело, и волосы его и сам он – черная обгоревшая бумага, призрак.
Заплетаются ноги. Те, кого я встречаю на своем пути, уже потеряли свой рассудок, они стали пустыми куклами в смешных головных уборах. Когда в них попадает удачливый далек, они валятся наземь, будто в уютную постельку.
«Тинки винки. Ляля. По.»
«Ляля. По.»
По галерее летит скелет. Это я, это то, что от меня осталось, «периоды плоти» почти исчезли. Костям неудобно бежать. Кости рассыпаются.
Я подхватываю кого-то и вцепляюсь зубами в горло, пью что-то живительное, теплое. Потому что костям не пробежать далеко, я бы… но я не могу, я остался один, вы понимаете?
Следующая взрывная волна вырывает жертву из моих рук. А потом из-за поворота выплывает проклятый далек, смотрит на меня синим, а я бегу, не останавливаясь, прямо на него, перелетаю, и стреляю ему в спину.
Сижу вот так, замерев, пригнувшись, выставив вперед перчатку, как ниндзя после атаки, а все потому что, наконец, увидел, что там за моей спиной.
Это было моим домом. Теперь это страшно. Теперь все малиновое и горит.
Архив, напоминаю я, соберись, хороший мой, архив.
Я никогда не говорил тебе, Доктор, что в мире есть сотни вещей, тысячи вещей, которые мне дороже чем ты. Я никогда не говорил тебе, что ты для меня просто проходящие событие. Я никогда не говорил тебе, что ты мне безразличен. Так почему же ты оставил меня здесь одного? Кого ты летишь спасать вместо меня?
Архив открыт, доступ в базу Матрицы свободен. Я запираюсь. Дотягиваюсь до кнопки активации нужного мне файла, и падаю, силы мои иссякли.
На полу лежат кости с огромными от ужаса зелеными глазами. Должно быть, это очень смешно, да? Да?
А мне так страшно умирать. Господи, если ты есть, мне так страшно.
Я всего лишь кости. Экран раскрашивает стены крохотной комнатки в нейтральные спокойные тона.
В «период плоти» я кое-как сворачиваюсь клубком. На экране юный Тета сдает свой первый экзамен, Тета чуть постарше выступает с докладом, вот Тету собираются отчислять, вот Тета меня обнимает. А вот уже и Доктор, куда-то спешащий, кому-то улыбающийся.
Забудьте все, что вы слышали о смерти. Она не такая. Я не могу принять ее, да никто не сможет. Никто не закроет глаза в ожидании. Я не хочу, я против!
Горит Галлифрей, огонь пожирает дома и людей, пылает мертвая природа. Шерсть земляных зверей начинает плавиться без прямого контакта с огнем.
Но синяя телефонная будка преодолеет любые преграды. Ее звучание, ее дыхание не спутать ни с чем. И свет, бьющий изнутри.
Родные руки подхватывают меня, любимый голос шепчет, что знает, как меня спасти, как обратить процесс. Меня вносят в Тардис, меня успокаивают.
С руки снимают железную перчатку. Баюкают, это «период плоти» - и меня целуют в лоб в слипшиеся розовые волосы, не брезгуя, нежно, так как мне нужно.
И мы улетаем, я чувствую, как мы поднимаемся над этим кошмаром и устремляемся в холодные просторы космоса. Вибрирует пол Тардис, консоль недовольна моим присутствием и бурчит, проталкивая поршни. А Доктор… Доктор просто есть. Рядом.
***
Экран архива не гаснет, даже когда огонь по полу добирается до контрольного центра. На экране Десятый обнимает светловолосую девушку и улыбается.
Кости горят медленно. В зеленых глазных яблоках отражаются языки пламени. Я выгляжу смешно сейчас?
Конец.

@музыка: John Murphy– 28 Theme

@настроение: ................

@темы: слэш, Галлифрей, Simm!Master, фанфик, Рассилон, Master, Doctor, Тета